"Счастливый неудачник" поначалу мне чем-то смутно напомнил катаевский Парус. Главный герой чем-то похож одновременно и на Петю, и на Гаврика. Опять же, по времени достаточно близко, пусть у Катаева действие происходит незадолго до революции, а у Шефнера уже после, во время нэпа. Все равно, мне кажется, это все еще эпоха одного поколения, говорящего на одном языке. И глядя на это мир глазами ребенка мы видим какую-то причудливую смесь культур еще дореволюционной и растущей советской. Забавно, что политика прямым текстом в "Неудачнике" не появляется в общем-то. Только косвенно, в обрывках песен, в каких-то характерных словечках и понятиях - "нэп", "буржуазный", "товарищ"… В остальном же этот детский мир аполитичен. В нем куда значимее соперничество дворов и море, поэт, продающий папиросы, девушка-педагог с пистолетом и странными тестами, шлюпка с двумя названиями и дом населенный белыми мышами. И все прочие странные, обычные люди, населяющие город.
Все эти счастливые неудачники, благодаря которым наш мир до сих пор не взорвался на минах.
Читаю рассказы - будто подсматриваю в чужие окна. Так бывает, когда идешь ночью по темной улице и волей-неволей смотришь в освещенные изнутри квартиры нижних этажей, в чьих стеклах словно отражаются осколки чужих будней, из которых можно заново собрать мозаику некой реальности. Она, конечно, очень вряд ли будет иметь хоть малейшее совпадение с жизнями-прототипами, поделившимися своими кусочками с новым творением. Разве что уж совсем случайно.